Художники Котляровы. Из XX в XXI век

Анна Дьяконицына

Три поколения семьи Котляровых связали свою жизнь с искусством. Родоначальником был Лев Серафимович Котляров – заслуженный художник СССР, мастер большой картинной формы; он пережил Великую Отечественную войну, что наложило отпечаток на выбор сюжетов. Увлечённость отца батальными и историческими сценами повлияла на сына, Павла Львовича Котлярова, который, однако, преуспел в более камерных форматах и жанрах – портрете, пейзаже, натюрморте. Эстафету у старших поколений приняла Дарья Павловна Котлярова, также связавшая профессиональную деятельность с живописью и первая в семье проявившая себя как художник-педагог. Несмотря на глубокое уважение к наследию отца и деда, их индивидуальные манеры и методы Дарья не позаимствовала, а избрала трудный путь поиска собственного выразительного языка. Работы художницы уже отмечены наградами и отзывами ведущих музейных сотрудников.

Ключевые слова: художественная династия, Л.С. Котляров, П.Л. Котляров, Д.П. Котлярова, художник-педагог, Государственная Третьяковская галерея.

The Kotlyarov Family of Painters

Anna Dyakonitsyna  

For three generations, the Kotlyarov family has been associated with art, starting with Lev Kotlyarov, Honored Artist of the USSR and author of large painting forms, who had lived through World War II that impacted the choice of his paintings’ subjects. His son, Pavel Kotlyarov, was motivated by his father’s preference for battle and historical scenes, though was also successful in smaller painting formats and genres – portraits, landscapes and still lives. His daughter, Darya Kotlyarova, followed in their steps becoming the first art school teacher in the family. Despite her deep respect for the legacies of her grandfather and father, she did not borrow their individual manners and methods, but chose the uneasy path of seeking her own expressive language. Her works have already been marked by awards and reviews from leading museum experts.

Key words: family of artists, L.S. Kotlyarov, P.L. Kotlyarov, D.P. Kotlyarova, art school teacher, the State Tretyakov Gallery.


Статья полностью

В 2009 году в Костромском музее-заповеднике состоялась выставка «Москва и Кострома в жизни семьи Третьяковых», организованная Благотворительным фондом имени Павла Михайловича Третьякова. На её открытии, проходившем в присутствии губернатора Костромской области, свою новую работу – масштабную картину «Галерея Третьякова» (2009) – представила публике автор, молодая 28-летняя художница Дарья Котлярова.

Интересна история создания этого произведения. Работа над ним была инициирована учредителями Фонда – Виктором Михайловичем и Еленой Владимировной Бехтиевыми. В ходе подготовки проекта им стало ясно, что в пандан картине Н.Н. Гриценко «Вид Костромы со стороны Ипатьевского монастыря» (Костромской музей-заповедник) необходимо другое большеформатное произведение, организующее пространство и отражающее концепцию выставки: мануфактура в Костроме позволяла меценатствовать в Москве. Резонным было обращение к современному художнику, который в короткий срок справился бы с поставленной задачей. Выбор пал на Дарью Котлярову – лауреата Первой премии II Всероссийского конкурса имени П.М. Третьякова, снис-кавшей весьма благожелательный отзыв Лидии Ивановны Иовлевой (1931–2018), заместителя генерального директора ГТГ по научной работе. Масштабная картина изначально задумывалась художницей для передачи в дар Фонду. 

Желая представить собирательный образ Третьяковской галереи, увиденный сквозь призму времени, Дарья использовала принцип наложений. Поверх главного фасада исторического здания галереи проступают – то более, то менее отчётливо – изображения и силуэты, вызывающие в памяти знаменитые шедевры собрания и образ самого П.М. Третьякова (с портрета кисти И.Е. Репина). По бокам композицию замыкают элементы, написанные в оттенках сепии: фрагмент пейзажа А.К. Саврасова и документальная фотография исторической развески картин в Третьяковской галерее. Между ними в сложном пространственном взаимодействии предстают герои известных полотен: удаляющийся от зрителя мальчик из «Боярыни Морозовой» В.И. Сурикова, эффектная всадница из одноимённой картины К.П. Брюллова, измождённые дети, запечатлённые В.Г. Перовым в композиции «Тройка», Иван-царевич на сером волке со сказочного холста В.М. Васнецова, старик и юная невеста с картины «Неравный брак» В.В. Пукирёва.

Окончательный выбор сюжетов и их компоновка – всецело авторское решение. Примечательно, что в ходе работы над картиной Дарья Котлярова пользовалась советами Л.И. Иовлевой. При создании произведения, посвящённого галерее П.М. Третьякова, важно было учесть исторический контекст. Но следование реалиям времени – лишь одна из задач живописца. Не менее ценно умение открыть зрителю свой уникальный авторский взгляд из дня сегодняшнего на события и явления иного времени.

Эта задача по-своему решена Дарьей Котляровой и в другой работе – триптихе «Невстреча» (2006). Он был написан в непростой период биографии семьи, вскоре после раннего и неожиданного ухода из жизни Павла Котлярова (1955–2005), отца Даши, тоже художника. Его фигура, трактованная в бытовом, повседневном ключе, помещена в левой части триптиха. Но всё же не он стал главным героем произведения. В триптихе автор одновременно показывает нескольких персонажей: мужчину и женщину в центральной части, по бокам – двух благословляющих их встречу ангелов (все написаны полупрозрачными слоями так, что за ними на просвет виден фон); в правой части – спящую женщину (для её изображения использует плотное, корпусное письмо). Интересно проследить, как от сцены к сцене меняется место действия, подчёркивая динамику движения: двор дома, лестница, интерьер комнаты. Все эти пространства подразумевают переход из одного в другое, благодаря чему осуществляется связь различных частей триптиха. 

Тема произведения, безусловно, метафорична и не исчерпывается обстоятельствами судьбы лишь одного героя, но складывается из совокупности сцен, персонажей, места действия. «К любимому человеку ты можешь обратиться в любой момент. Неважно, рядом он или отсутствует, жив или мёртв. То, что происходит у человека внутри, никто не может отнять или прервать. Если человека нет, но он продолжает жить в памяти – встреча продолжается»¹, – комментирует автор звучание триптиха. Оставаясь в рамках традиции реалистической фигуративной живописи, художница находит возможность говорить на этом языке об отвлечённых понятиях: времени, памяти, связи поколений.

Ведение диалога, в том числе в пространстве искусства, имеет для Дарьи Котляровой особое значение. На её творческое становление повлияла не только учёба – сначала в Московском академическом художественном лицее имени Н.В. Томского, потом в Московском государственном академическом художественном институте имени В.И. Сурикова (у Е.Н. Трошева, Ю.А. Шишкова, П.Ф. Никонова), но и атмосфера семьи, где ей довелось расти рядом с двумя художниками: отцом и дедом. Мать, Наталия Александровна Александрова, – искусствовед, действительный член РАХ, эксперт Министерства культуры РФ, специалист по скульптуре и живописи ХХ века, почти 40 лет трудится в Третьяковской галерее. Многие годы музейной работе отдала и бабушка (по папиной линии) Эльза Александровна Котлярова, директор Останкинского музея, при которой был завершён полный учёт его фондов.

Дед, Лев Серафимович Котляров (1925–2007), лауреат Государственной премии СССР, заслуженный художник РСФСР, признанный авторитет нескольких поколений. Его исключительная природная одарённость была замечена ещё в детские годы. В 1939 году Льва Котлярова приняли (вместе с Г.М. Коржевым, К.В. Бахтеевой, В.Ф. Стожаровым, А.М. Ткачёвым, А.В. Каменским и др.) в число учеников только что созданной Московской средней художественной школы (МСХШ). В начале войны школа (включая учеников и преподавательский состав) выехала в эвакуацию в далёкое башкирское село Воскресенское. Время, проведённое там (1941–1943 годы), сыграло исключительную роль в судьбе будущих художников, определив их самоотверженную преданность искусству, задав высокую планку мастерства и требовательности к своей работе. Именно там был получен «билет в будущее» многими выдающимися мастерами советской эпохи. 

Люциан Шитов (тоже выпускник МСХШ) в книге «Лучи детства: 1939–1943» отмечал, что среди «первого, ставшего легендарным школьного набора» Котляров – «пожалуй, самый примечательный рисовальщик и компоновщик <…> Среди признанных трёх школьных “китовˮ – Бабицын, Годин, Котляров – Лёва, помимо интереса к истории татаро-монгольского нашествия на Русь, был приверженцем портретных изображений, обладая фотографической памятью, он мог мельком увиденное лицо тут же воспроизвести максимально похоже, с полной убедительностью и правдивостью в деталях»². Эти удивительные способности Лев Котляров сохранил и в дальнейшем творчестве.

По окончании Московского художественного института имени В.И. Сурикова, где руководителем его дипломной работы был В.П. Ефанов, Лев Котляров заявил о себе как о мастере большой картинной формы.

Многие из этих работ вошли в музейные собрания ещё при жизни художника. Групповой портрет-картина «Заседание президиума Академии наук СССР» (1952), исполненный коллективом авторов, получивших за него в 1952 году Госпремию СССР, хранится в коллекции ГРМ; полотно «На фронт» (1957), удостоенное нескольких наград, в том числе серебряной медали Всемирной выставки в Брюсселе в 1958 году, находится в собрании Нижегородского государственного художественного музея; масштабный групповой портрет «Семья Ульяновых» (1969), отмеченный серебряной медалью Выставки достижений народного хозяйства и серебряной медалью Академии художеств СССР, экспонируется на постоянной основе в Ульяновском музее-мемориале В.И. Ленина.

К тому же периоду творчества относится и картина «Сыновья» (1969), в которой Лев Котляров запечатлел своих детей – младшего Сергея и старшего Павла. Интересно, что эта работа была выкуплена наследниками живописца у английского коллекционера – таким образом после смерти автора картина вновь вернулась в собрание семьи. В двойном портрете, написанном сильной, уверенной кистью, впечатляет общая слаженность композиции, точные психологические и образные характеристики, виртуозная живописность при лепке формы – всё то, что выдаёт здесь руку большого мастера.

В семье хранятся также оригинальные авторские варианты картин, вошедших в музейные собрания страны. Так, в коллекции Брянского областного художественного музейно-выставочного центра находится полотно «Важное донесение» (1968), посвящённое событиям гражданской войны. Интересно, что спустя почти 20 лет Лев Котляров вновь вернулся к этому сюжету, создав ещё один большеформатный вариант картины. Он повторил в общих чертах группировку сцены с лежащим на земле раненым связным, склонившимися к нему сослуживцами, читающими переданное послание, и военным, придерживающим лошадь гонца. В новом варианте художник, подобно режиссёру, полностью переиграл всю мизансцену в деталях, неуловимо изменив образные характеристики героев... но прежней осталась живописная маэстрия.

Умение умозрительно представить в пространстве сложную многофигурную сцену с тем, чтобы в дальнейшем ярко и убедительно перенести её на холст или лист бумаги, было отличительной чертой творческого мышления Льва Котлярова, не утраченной им и в зрелые годы. Достаточно вспомнить, например, полотно «Взятие Рязани» (1986), насыщенное динамикой действия, движением многочисленных групп персонажей. Существует также музейный вариант этой композиции «Штурм старой Рязани» (1990), хранящийся в собрании Спасского историко-археологического музея имени Г.К. Вагнера.

Творческий пример Льва Серафимовича Котлярова оказал несомненное влияние на его сына, Павла Львовича Котлярова, также прошедшего в качестве закономерных этапов обучения Московскую среднюю художественную школу и Суриковский институт. Одной из его примечательных работ, выполненных по музейному заказу, стала композиция, иллюстрирующая исторический эпизод приезда военнопленных генералов 6-ой армии Паулюса из Сталинграда на станцию Павшино в городе Красногорске 24 февраля 1943 года (ныне в Красногорском филиале Музея Победы; в семье остался её малый вариант). Эту многофигурную сцену Павел Котляров развернул не только в глубину, но и по горизонтали, отчасти уподобив строение живописных планов принципам организации диорамы. Масштабная работа, исполненная на высоком профессиональном уровне, характеризует одно из направлений его творчества. Но, пожалуй, ближе темпераменту Павла Котлярова (как, впрочем, и запросам времени в 1980-е и 1990-е годы) были более камерные форматы и жанры: портрет, пейзаж, натюрморт. В них мастер предстаёт нацеленным на тщательную проработку формы, и вместе с тем увлечённым проблемами цвета. В собрании семьи хранится ряд портретных работ, демонстрирующих многообразие подхода к показу модели, поиск художником неповторяющихся композиционных, образных и колористических решений.

Примечательна также серия «мужских» натюрмортов Павла Котлярова, в которую входит картина «Рыболовные снасти» (2000). Тонко решённая в цвете, отсылающем к «музейному» колориту, с точной прорисовкой деталей, она впечатляет внутренней энергетикой подобранных предметов. Эта активность образа, вырастающая из классически проработанной живописной формы, знаменует один из возможных путей развития академической школы живописи в новом веке.

Представителем совершенно иного поколения в искусстве является сегодня Дарья Котлярова. Её счастливая особенность – при всём внимании и уважении к уникальному таланту деда и самобытному творчеству отца – умение дистанцироваться от индивидуального стиля и метода уже состоявшихся художников с тем, чтобы найти в искусстве живописи нечто своё. Эта внутренняя стойкость к внешним влияниям позволяет Дарье раскрыть свой мир, свой взгляд художника.

Он выражается, прежде всего, в особой организации композиции, отсылающей не столько к натурному видению, сколько к языку иносказаний и метафор. Не случайно произведения художницы, в основе которых лежит академическая традиция фигуративной живописи, могут восприниматься в разном ключе – это во многом зависит от степени подготовленности зрителя. С одной стороны, эффектно написанные, с выразительной, нетривиальной компоновкой образов, картины Дарьи Котляровой прекрасно «держат» стену в музейной экспозиции, галерее или частном интерьере; с другой стороны, за каждой работой (или серией произведений) возникает широкий ассоциативный ряд, не ограничивающий возможности восприятия.

Нередко художница обращается в своих картинах к изображению животного мира: зверям, рыбам, птицам, вызывающим восхищение красотой и разнообразием существующего в природе. И вместе с тем сквозь призму природных форм Дарья пытается разглядеть характер и натуру человека. На этой идее построен и её проект «Идентификация», показанный в 2019 году в рижской галерее Rietumu. Живописная работа «Совы Нежные» (2014) – его часть. Используя приём наложения нескольких видов и ракурсов, причудливо совмещённых и словно возникающих один из другого в пространстве картины, художница говорит о принципе метаморфоз и вечной изменчивости мира.

Несколько иной подход демонстрирует «Тукан» (2019). Вариант картины экспонировался на персональной выставке Дарьи Котляровой «Золотой круг» в московской Askeri Gallery в 2017 году. Реалистически исполненное изображение яркой экзотической птицы художница совмещает с плоскостной декоративной средой-фоном. Тукан в обрамлении золотых лавровых листьев, помещённый по центру холста шестиугольной формы, воспринимается как ясно читаемый геральдический знак. И вместе с тем внимательный зритель заметит, что ажурный декоративный фон из листьев и ягод – не что иное, как фрагмент скульптурного шара, венчающего здание венского Сецессиона. Так причудливо переплетаются здесь по воле художницы мир природы и мир искусства.

Дарья Котлярова преуспела как профессионал в ещё одном направлении – в педагогической деятельности. Интересно, что этим специально не занимались ни отец, ни дед художницы. Некоторые из взрослых учеников Дарьи уже сами участвуют в выставках. Но ей интересно заниматься с разной, а не только профессиональной аудиторией. 

С 2008 года Дарья Котлярова работает в отделе образовательных программ Третьяковской галереи, где ведёт авторский курс на материале искусства советского периода, пользующийся неизменной популярностью. Дарья отмечает, что многие из тех, кто приходит сам или приводит детей на музейные занятия, ждут, что их научат рисовать почти как в художественной школе. Задача же музейного педагога иная: на материале шедевров коллекции открыть человеку возможность по-новому смотреть на искусство и попытаться его понять через то, как устроено произведение.

Задания, которые она предлагает ученикам, отнюдь не тривиальны. Например, глядя на натюрморт Г.М. Коржева, постараться нарисовать вид сверху на изображённые предметы, чтобы понять, как они размещены в пространстве по отношению друг к другу. На развитие пространственного мышления направлено и другое задание, основанное на сюжете картины Ф.П. Решетникова «Опять двойка»: представить, как выглядит эта сцена глазами каждого из персонажей. (Что видит мальчик? Что видит его сестра? Мама? Брат? Или собака?) Или, взяв за основу ритм движения, заданный А.А. Дейнекой в «Обороне Петрограда», сочинить свою композицию, отличающуюся по настроению от оригинала.

На занятиях в экспозиции и в музейной студии Дарья Котлярова учит людей осмысленно смотреть на искусство и на себя. И не случайно на вопрос о том, кто же такой художник, Дарья отвечает: «Настоящий художник – тот, кто не только умеет рисовать, но и умеет мыслить». 

Этим принципом она старается руководствоваться и в собственном творчестве, опирающемся не только на идеи дня сегодняшнего, но и на высокий пример преданности искусству, который был заложен старшими представителями династии. Школа советской академической живописи, казалось бы, оставшаяся в прошлом, опять становится актуальной в её новом прочтении и для нынешних зрителей, и для современного столичного художника. Обращаясь к традиции, воспринимаемой сегодня по-новому, можно открыть свой путь, сделать свой авторский выбор. В этом, пожалуй, и состоит неисчерпаемость живописи как вида искусства. Что ж, работа Дарьи Котляровой продолжается, и многое ещё впереди…

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Из интервью с Дарьей Котляровой. 11.08.2023. Архив А.Л. Дьяконицыной.

2 Шитов Л.А. Лучи детства: 1939–1943. М., 2013. С. 232

.