Памятник широко почитаемым русским святым Петру и Февронии установили в Муроме в 2012 году. Автор монумента скульптор Владимир Александрович Суровцев (род. 1951) решил трудную задачу – воплотил образ княжеской четы, жившей почти 800 лет назад. Единственный дошедший литературный источник – составленная в XVI веке Ермолаем-Еразмом «Повесть о Петре и Февронии Муромских», не давал никаких сведений об облике святых, поэтому скульптор решил искать типажи среди современников. Не поддавшись очарованию многочисленных деталей, описанных в средневековой повести, Суровцев ввёл в композицию лишь два важных атрибута – Агриков меч, висящий у пояса Петра, и зайца, сидящего у ног Февронии. Рельефно-блоковидный объём монумента, мощная пластика фигур, выразительные жесты персонажей превращают памятник святым в символ нерушимости брака, который зиждется на взаимной любви и преданности супругов.
Ключевые слова: святые Пётр и Феврония, Муром, памятник, семейные ценности, брачные узы, В.А. Суровцев.
A monument to the broadly honored Russian saints Peter and Fevronia was opened in Murom in 2012. The author, sculptor Vladimir Surovtsev (b.1951), successfully tackled the complex task of creating the figures of Duke Peter and his wife who lived almost 800 years ago. The only available literary source – “The Story of Peter and Fevronia of Murom” written in the 16th century by Ermolai-Erazm – lacked any descriptions of the saints and thus, the sculptor decided to seek prototypes among contemporaries without being charmed by the many details of the story and introducing only two important items – Agrik’s sword attached to Peter’s belt and a rabbit sitting at Fevronia’s feet. The relief and block volume of the sculpture, the statuary figures and their expressive gestures turn the monument to saints into a symbol of the permanence of marriage based on mutual love and devotion.
Key words: saints Peter and Fevronia, Murom, monument, family values, the bonds of matrimony, V.A. Surovtsev.
На сегодняшний день одной из бесспорных достопримечательностей города Мурома является установленный близ стен Свято-Троицкого монастыря памятник почитаемым русским святым Петру и Февронии, канонизированным на церковном соборе 1547 года. По отрывочным данным известно, что в миру они были любящей и взаимно преданной княжеской четой, в преклонном возрасте ушли в разные монастыри с именами Давид и Евфросиния, скончались в один день в 1228 году, чудесным образом оказались в одном гробу и погребены в Муромском соборе Рождества Богородицы. По православному календарю изначально отмечаемый памятный день Петра и Февронии – 25 июня (8 июля по новому стилю), а в декабре 2012 года утвердили ещё один – воскресенье накануне 6 (19) сентября, когда в 1992-м состоялось перенесение их мощей в соборный храм Свято-Троицкого монастыря.
В 2008 году к празднику местночтимых Петра и Февронии был приурочен День семьи, любви и верности, что послужило залогом установки во многих городах России памятников этим святым, способствовавших превращению их в исключительно популярных и повсеместно любимых народных героев. Такое совмещение произошло неслучайно. Фигуры Петра и Февронии как нельзя лучше олицетворяли культивируемую в православной традиции важность семьи и брака. Они стали воплощением заложенных в основе семейных уз супружеской любви и верности, которыми в избытке были награждены святые при жизни и надёжно защищены после смерти. Их монументальные образы наделены увлекающей назидательной силой и, безоговорочно, служат высоким моральным и духовным примером.
Именно поэтому установка памятников органично встроилась в рамки общенациональной программы «В кругу семьи», одобренной государством и принятой Московской Патриархией в 2004 году. В соответствии с ней целью стало «создание положительного образа семейных ценностей, верных и целомудренных отношений, любви и преданности в браке, рождение и воспитание детей в духе любви к Родине»1.
По-видимому, со временем число памятников Петру и Февронии вырастет, но логично, что ключевой из них находится в Муроме.
Заметим, что первый памятник Петру и Февронии был возведён здесь в 2008 году перед зданием ЗАГСа и получил название «Союз любви – верный брак». С самого начала он вызвал массу справедливых нареканий как со стороны руководства города, так и среди горожан. Автором памятника был уже глубоко пожилой московский скульптор Николай Андреевич Щербаков (1924–2015), который провёл детство под Муромом, а в начале 1950-х годов учился в Московском институте прикладного и декоративного искусства у Е.Ф. Белашовой. Выполненный, по-видимому, в сильной спешке из армированной светлой гипсовой массы, памятник изображает коленопреклонённого юношу, как бы предлагающего руку и сердце горделиво сидящей напротив него девушке. Их крайне отвлечённые от исторического контекста фигуры, к тому же, пожалуй, излишне грубо упрощённые в своих очертаниях, лишены даже малейшей необходимой детализации рук, лиц, причёсок, костюмов и прочего. Поэтому неслучайно вопрос об установке в Муроме более убедительной памятной скульптуры двум святым оставался тогда открытым.
Новый удачный во многих отношениях памятник2 посчастливилось выполнить московскому скульптору Владимиру Александровичу Суровцеву (род. 1951). На данный момент у автора уже более сорока монументов в России и за рубежом. В 1977-м он окончил Московское высшее художественно-промышленное училище, где обучался у скульптора-фронтовика Алексея Григорьевича Постола – создателя в числе прочего мемориала «Героям-панфиловцам» у разъезда Дубосеково. Владимир Суровцев был замечен критиками ещё на выставках 1980-х годов, выделявшими его, в частности, за высокую степень пластического обобщения3. Действительно, работая поначалу в русле воспринятого от учителя скульптурного «сурового стиля», заведомо лаконичного и склонного по формальным признакам к преобладающей статичности, Суровцев в дальнейшем переходит к более динамично раскрепощённой и детально выявленной пластической форме, но при этом не утрачивает целостного её ви́дения.
Будучи увлечённым наездником и страстным любителем лошадей, он предпочитал возводить конные монументы. Поэтому такой романтически окрашенный парный «супружеский» памятник Петру и Февронии в известной степени открыл новую страницу в творчестве скульптора. Изначально задуманный и реализованный в бронзе, памятник имеет высоту два метра двадцать сантиметров – не слишком сильно превышающую рост обычного человека, что привносит в образ некую доверительную камерность без потери должной монументальности и даёт возможность зрителю непосредственно общаться с запечатлёнными персонажами. Но сразу возникает вопрос, как же они могли выглядеть? Вся сложность заключается в том, что, опираясь на единственное литературное жизнеописание святых – «Повесть о Петре и Февронии Муромских»4, – составленное в середине XVI века Ермолаем-Еразмом, практически невозможно представить реальный облик этих героев. По удачному выражению профессора Московской духовной академии Е.Е. Голубинского, данное сочинение является светской полуязыческой легендой5. В связи с этим художественная визуализация святых чаще всего становится весьма произвольной, а нередко даже анекдотичной.
В такой непростой ситуации Владимир Суровцев обнаружил завидную профессиональную гибкость и прозорливость. Если большинство других авторов представляет Петра и Февронию облачёнными в богатые княжеские одежды XV–XVI веков, то Суровцев, с учётом предположительной исторической жизнедеятельности супругов в конце XII – начале XIII века, выбирает более ранний и отвлечённый вариант средневекового костюма. Cоставляет его из скромных сапог, минимально декорированных орнаментальными лентами и поясами кафтана и платья, а также дополняет длинными широкими плащами-накидками, драпирующими плечи и спины святых (у княгини к тому же мягкий абрис складчатого капюшона обрамляет голову).
По свидетельству самого Суровцева6, типажи его Петра и Февронии – собирательные и не имеют строгой привязки к конкретным моделям. Например, миловидное, слегка остроносое лицо Февронии, мудрой и проницательной дочери бортника и умелой целительницы, нашлось на Рязанщине – родине святой. В основу образа Петра легли наблюдения за «разными бородатыми и симпатичными крепышами», которых, по замечанию Суровцева, довольно много в его скульптурном окружении.
Из числа наиболее значимых атрибутов повести Владимир Суровцев акцентирует внимание только на двух: это, во-первых, висящий у Петра на поясе Агриков меч, которым он избавил от коварного крылатого змея жену своего старшего брата Павла, позднее передавшего ему княжеский престол. Второй атрибут – это сидящий сзади у ног Февронии заяц, сыгравший роль некоего сказочного посредника между будущей княгиней и гонцами Петра, остро нуждавшегося после схватки со змеем в целительских способностях девицы Февронии. Дополнительно заяц, который в христианской культурной традиции нередко является персонификацией: человеком, стремительно убегающим от «силков дьявольских», – выступает символом супружеского благочестия. В то же время он напоминает о замечательном советском скульпторе-анималисте Евгении Васильевиче Николаеве, ещё одном уважаемом институтском наставнике Суровцева.
В своих самых отдалённых истоках композиция памятника восходит, скорее всего, к знаменитой древнегреческой скульптурной группе «Тираноборцы Гармодий и Аристогитон» (V век до н.э.), талантливо переосмысленной Верой Мухиной в скульптуре «Рабочий и колхозница». На эту завуалированную аналогию указывают, в частности, клубящиеся складки плаща Февронии и её свободно отведённая назад левая рука – они невольно вызывают в памяти знаменитый развевающийся шарф колхозницы в работе Мухиной. Вместе с тем, композиционная идея Суровцева, наложенная также на древнерусскую иконописную традицию парных изображений предстоящих святых, совместилась с активно утверждавшейся в постсоветский период модой на монументальный семейный портрет (как правило, в лице четы Пушкиных), что обусловило создание величественно спокойной по ритмике и весомой по пластике скульптуры. В совокупности она представляет собой как бы рельефно-блоковидный объём, вызывающий метафорический образ нерушимой стены семейного союза. Такие ассоциативные впечатления подкрепляются и необычной формой уплощённого постамента, напоминающего усечённый зубец крепостной стены.
Подобная формальная и символическая «уплотнённость» данного памятника выгодно отличает его от многочисленных тематических «собратьев», установленных в разных российских городах: Санкт-Петербурге, Архангельске, Сочи, Туле, Калуге, Екатеринбурге, Великом Новгороде и целом ряде других. Их авторы нередко пленяются сюжетной основой скульп-тур, по сути, «новеллической сказкой» (если использовать удачное выражение выдающегося отечественного филолога В.Я. Проппа7). Ключевые моменты повествования сводятся к следующему: героическая победа Петра над змеем оборачивается тяжким недугом героя, затем его исцеляет дева-простолюдинка, ставшая в награду княжеской женой. Далее следует самоотверженно принятое Петром изгнание из Мурома, в которое он отправился вместе с Февронией из-за её незнатного происхождения, якобы оскорбившего княжеское окружение. История заканчивается великодушным возвращением супругов по просьбе одумавшихся подданных для восстановления в княжестве мира, добра и справедливости.
Покров «Пётр и Феврония». 1593–1594 (покров), 1657 (каймы). Камка, нить шёлковая, нить золотная, нить серебряная, атлас; лицевое шитьё, золотное шитьё. 234х108. Муромский историко-художественный музей
Икона «Святые благоверные князь Пётр и княгиня Феврония Муромские с житием». 1618. Дерево, басма, темпера. 174х143. Муромский историко-художественный музей
Чаще всего, не справляясь с гнётом такого увлекательного нарратива, авторы памятников Петру и Февронии надолго застревают над подробной проработкой деталей их одеяний, украшений и ролевых атрибутов, как, например, обручальных колец, целующихся или сидящих в гнезде голубей, сросшихся кронами двух плодоносящих деревьев и так далее. В большинстве случаев это приводит к навязчивому пластическому натурализму, излишней дробности и сувенирной образной легковесности монументов, превращающихся из выразительных памятников в примеры городской скульптуры сомнительного качества. Порой происходит даже историко-топографическая ассимиляция и забавная подмена этих героев, решительно отрывающая их от родного муромско-рязанского контекста. Так случилось с монументом 2011 года в алтайском городе Бийске с активно действующим в нём казачьим обществом, где князь Пётр показан безбородым юношей в коротком расшитом кафтане с меховым воротником и сапогах-казачках с загнутыми вверх носами.
Всё это, конечно же, не означает, что памятник Владимира Суровцева в Муроме абсолютно безупречен. Так, при более внимательном взгляде на него замечаешь не совсем пропорциональную удлинённость левой руки Февронии и несколько излишнюю укрупнённость правой кисти Петра. Возможно, фигуры были рассчитаны на более высокий постамент, при котором зрительная перспектива снизу–вверх скорректировала бы подобные, скорее всего сознательные ошибки. Но несмотря на них, памятник, помимо прочего, откровенно радует своими чисто скульптурными контрастами: непокрытая развёрнутая строго в фас голова Петра и подчёркнутое драпировкой, обращённое в три четверти к мужу лицо Февронии, согнутая в локте и покоящаяся на поясе его правая рука и спрямлённая откинутая назад её левая, тяжело свисающий за спиной плащ Петра и развевающаяся круглящимися складками накидка Февронии.
Работая над памятником, Суровцев рассуждал так: «Главное – чтобы было не хуже пустого места». И действительно: вполне состоятельный в скульптурном отношении монумент сильно преобразил прилегающую к нему территорию, где до этого располагался неприглядный засорённый пустырь. Более того, памятник стал оживлённым местом паломничества всех любящих и любимых, особенно – неравнодушных к священным узам семьи и брака. По-этому можно с уверенностью сказать, что скульптор в полной мере справился с поставленной задачей, подарив Мурому такой профессионально честный и образно притягательный памятник. А нам, зрителям, остаётся лишь подойти к нему и вспомнить, а, может быть, и произнести слова, завершающие «Повесть о Петре и Февронии Муромских»: «Мы же молим вас, о преблаженные супруги, да помолитесь и о нас, с верою чтущих вашу память!»
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Миссия Общенациональной программы «В кругу семьи». URL: http://www.vkrugu7i.ru/ (дата обращения: 30.04.2024).
2 Архитектор памятника – Владимир Иванович Сягин (род. 1939).
3 Шумов А. Вернуть скульптуре её язык // Творчество. 1987. № 1. С. 23.
4 Повесть о Петре и Февронии Муромских. URL: https://azbyka.ru/fiction/povest-o-petre-i-fevronii/ (дата обращения: 30.04.2024).
5 Голубинский Е.Е. История канонизации святых в русской церкви. М., 1903. С. 84.
6 Здесь и далее комментарии и свидетельства В.А. Суровцева приведены из личной беседы с ним автора статьи от 01.05.2024.
7 Пропп В.Я. Морфология волшебной сказки. Исторические корни волшебной сказки. М., 2021. С. 623.
